Расскажи мне о тех, кто устал
От безжалостных уличных драм
И о храме из разбитых сердец
И о тех, кто идет в этот храм.
В. Цой
Когда б Вы знали из какого сорта Растут стихи, не ведая стыда.
А. Ахматова
Обыкновенное чудо искусства заключается в том, что беря самую банальную криминальную бытовуху (например, убийство из ревности в состоянии аффекта) оно превращает ее в важный разговор о главном в человеческой природе; пошлость попсы обратна - ничтоже сумняшись замахиваясь на великое она сводит его к мелочной гнусности. В этом смысле, как пел БГ, любая песня "изначально благая", все определяется масштабом и глубиной исполняющего и воспринимающего. Вот проигравшийся в пух и прах писатель-эпилептик, вынужденный в короткие сроки написать на заказ увлекательный детектив, чтобы вернуть долги, берет в руки городскую газетку с криминальной сводкой и на свет появляется "Преступление и наказание"; вот прекрасный либреттист (премия в двадцать лет) и акомпаниатор (играет самому Э. Карузо) Руджеро Леонкавалло вспоминает дело "сукиных детей", которое когда-то разбирал его отец-судья и возникает оперный жанр веризма и одна из самых известных и популярных мировых опер. Сюжетно простая любовная драма странствующей труппы в рыбацкой деревне сегодня трогает не столько своим реализмом (право, на фоне ежедневной медийной чернухи она смотрится "однодневкой" в ток-шоу второстепенного телекана), сколько банальностью зла. Гулящая психопатичная Недда вполне неразличима среди каких-нибудь выпускниц тренинга по развитию свадхистаны; Тонио - "не мы такие, жизнь такая", эффективный достигатор, уверенно идущий к своей цели, чего бы она ему ни стоила, Сильвио - красавчЕг, классический альфа-самец, разбудивший в себе великана на курсах пикапа, а обезумевший патриархальный Канио так вообще смотрится эдаким прадедушкой Джокера. Да конфликт из какого-то дикого мрачного прошлого: ХоспАди! да сходили бы пару раз к психотерапевту или освоили бы #полиамория и спокойно бы наслаждались большими и малыми радостями секса втроём, вчетвером и разных комбинациях, а то устроили тут прямо во время прямого эфира... Однако Карузо (а за ним и множество великих теноров, включая Пласидо Доминго в экранизации Дзифирелли) отчего-то искренне рыдали вместе с залом в конце первого акта во время финальной арии «Vesti la giubba» («Надеть костюм», ее запись в 1904 стала первой в истории, преданной миллионным тиражом).
Вновь играть!
Не имею больше силы я.
Что сказать, что делать, нет, не знаю я.
Цель — одна… ещё одно усилие!
Ба, человек ли ты?
Нет, ты — паяц.
Надень костюм, Лицо — в муке, так нелюбимой!
Ведь люди платят за гримасы и за смех. Пусть даже Арлекин уходит с Коломбиной, смейся паяц, удовлетворяя их всех.
Пусть слёзы, спазмы душат, не веди и бровью, под маской прячь свои страдания и боль.
Смейся, паяц, над своей несчастной любовью! Смейся от горя, что овладело тобой!
"Паяцы" - это для тех, кто выпал из "матрицы"; осознавших себя марионеток, которые больше не хотят играть в игры, в которые играют люди. О красоте актрисы, которая так обманчива; про блеск и нищету земной любви; о дзене красоты, когда "мадам прекрасна, ей нужно выпить липовый отвар". Название поэтому во множественном числе, что многим из нас выпадает счастье пережить мгновения сгорающей в пламени боли разрушенной любви Феникс для того, чтобы возродиться для новой любви. Или, как мог бы сказать Альбер Камю, хохочущего сквозь слезы на вершине горы Сизифа, пока камень вновь стремительно несётся к подножью. Увы, эту экзистенциальную вершину в прошлогодней постановке ХАТОБа коллективу взять не удалось. Точнее, я бы сказал, постановщице. Как всегда потрясающий оркестр, исполнители технически безупречны, замечательные костюмы, оригинальный интерактивный, есть отличные режиссёрский находки. Афиша - произведение искусства, пополнившая мою коллекцию фетишей. Но ведь целое все-таки нечто большее, чем просто сумма элементов, верно? При всем уважении лично для меня действо разворачивались как в каком-нибудь фильме Оксаны Байрак о курортном романе в прайм-тайм для домохозяек. Возможно, я не уловил тонких планов или глубоко скрытую иронию, но що маемо то маемо: жаждущая шоу публика мне показалась более главным героем, чем Паяц, Коломбина и Арлекино. А, может быть, мой художественный вкус просто избалован предыдущими постановками? Или, как в случае с алкоголем, надо идти не на понижение, а на повышение и смотреть до Прокофьева? Друзья, которые смотрели, буду рад узнать ваше мнение. А кто не смотрел, сходите, составьте свое мнение. Ведь наш театр однозначно великолепен уровнем даже не самых лучших своих постановок.