Вчера, в ночном кинотеатре, специально вместе с историком, философом, а также представителем современного юного поколения, посмотрели "1917" Сэма Мендеса. Послевкусие навеяло рецензию в стиле военной депеши.
Масштабно и эпично, в тренде последних лет, связанном с творением новой мифологии двух мировых войн ХХ века.
Поэтично. Что производит впечатление: поэтика соответствует духу времени. В то же время современно: операторская работа и музыка создают настоящий эффект погружения.
Постмодернично (гниющие лошади Бодлера органично сочетаются с застрявшим в грязи танком а ля привет Тому Хэнксу и Спилбергу).
Исторически весьма достоверно (тут полагаюсь на мнение друзей). Хотя британский полк в тылу врага, слушающий в лесу старинную песню без всякого боевого сохранения, лично у меня разрушает стереотипы о несокрушимых имперских полках.
Логически не все выдержано, но от художественного произведения требовать это глупо. Каждая сцена сделана зрелищно и это главная логика. Иногда, правда, возникает ощущение примата формы над содержанием, когда то, КАК сделано, важнее того, ЧТО сделано.
А вот содержательно для меня этот фильм, при всей кинематографической крепости, явно проигрывает остальным претендентам на Оскар. По сути - cover-версия стихотворения Николая Тихонова из программы советской школьной литературы "Баллада о голубом пакете". Просто прочитайте и сравните, если не помните/знаете:
Локти резали ветер, за полем — лог,
Человек добежал, почернел, лег.
Лег у огня, прохрипел: «Коня!»
И стало холодно у огня.
А конь ударил, закусил мундштук,
Четыре копыта и пара рук.
Озеро — в озеро, в карьер луга.
Небо согнулось, как дуга.
Как телеграмма, летит земля,
Ровным звоном звенят поля,
Но не птица сердце коня — не весы,
Оно заводится на часы.
Два шага — прыжок, и шаг хромал,
Человек один пришел на вокзал,
Он дышал, как дырявый мешок.
Вокзал сказал ему: «Хорошо».
«Хорошо»,- прошумел ему паровоз
И синий пакет на север повез.
Повез, раскачиваясь на весу,
Колесо к колесу — колесо к колесу,
Шестьдесят верст, семьдесят верст,
На семьдесят третьей — река и мост,
Динамит и бикфордов шнур — его брат,
И вагон за вагоном в ад летят.
Капуста, подсолнечник, шпалы, пост,
Комендант прост и пакет прост.
А летчик упрям и на четверть пьян,
И зеленою кровью пьян биплан.
Ударило в небо четыре крыла,
И мгла зашаталась, и мгла поплыла.
Ни прожектора, ни луны,
Ни шороха поля, ни шума волны.
От плеч уж отваливается голова,
Тула мелькнула — плывет Москва.
Но рули заснули на лету,
И руль высоты проспал высоту.
С размаху земля навстречу бьет,
Путая ноги, сбегался народ.
Сказал с землею набитым ртом:
«Сначала пакет — нога потом».
Улицы пусты — тиха Москва,
Город просыпается едва-едва.
И Кремль еще спит, как старший брат,
Но люди в Кремле никогда не спят.
Письмо в грязи и в крови запеклось,
И человек разорвал его вкось.
Прочел — о френч руки обтер,
Скомкал и бросил за ковер:
«Оно опоздало на полчаса,
Не нужно — я все уже знаю сам».
Правда, существенное отличие - мощный, как говорится, гуманистический посыл: если у "человека во френче" посыльный - пыль лагерная, жизнь которого ничего не стоит по сравнению с великими целями, здесь суровый и кровожадный полковник все-таки останавливает бессмысленное наступление.
И вот за это постулирование ценности человечности на войне фильм однозначно стоит посмотреть. Хотя бы чтобы проверить свой нравственный компас...
